— Понимаешь, Алиса, нельзя выключить только одно чувство, сказала Королева, глядя на тонкое пальто своей собеседницы и кутаясь поплотнее в меха, — либо ты чувствуешь все, либо — ничего, включая двадцатиградусный мороз!
Алиса недоверчиво пожала плечами и покосилась на свои покрасневшие от холода пальцы.
Soundtrack: Michael Nyman — Memorial
Серый
Утро.
Снег. Метель.
Стук клавиш. Стук швейной машинки.
Переговоры. Расчеты. Пропущенный закат.
Очередная наполовину бессонная ночь.
Утро.
Кофе. Завтрак.
Свет от экрана ноутбука.
Музыка. Песни, после которых хочется закурить.
Пробежка. Холод, который не проникает под кожу.
Очередная наполовину бессонная ночь.
Утро.
Белый
Волнительное ожидание. Снег крупными хлопьями. Побелевшие от холода пальцы. Аэропорт. Чувство свободы. Вдохновение. Песни, под которые хочется создавать. Почти безупречная чистота. Светлая плитка привокзальной площади. Белый пар от дыхания в воздухе. Очки, за которыми приятно скрываться от света. Электронные страницы, исписанные буквами. Слова, которые так хотят быть высказанными. Прозрачное стекло. Белоснежные отельные простыни. Вереница отражений в зеркале. Медленно наступающее утро.
Желтый
Искренний смех. Очаровательная улыбка, которой хочется любоваться. Разговоры о старых друзьях и знакомых. Завтраки, которые длятся весь день. Неожиданные подарки. Масляно-желтые и газово-рыжие огни метро, улиц, домов и торговых центров. Песни, которым хочется подпевать. Апельсиновый сок и горячий кофе. Холод, застывающий в недовольном ожидании за порогом очередного теплого кафе.
Темно-синий
Одиночество, которое разливается по телу обжигающе-холодными восковыми каплями. Чернильно-синяя ночь, поглощающая дерзкие оранжевые отблески в бокале розового вина. Темнота, накрывающая комнату и порождающая отчаяние где-то на глубине души. Персиково-малиновый закат, съедаемый пустотой сантиметр за сантиметром. Едкая горечь, что прячется за гранями вкуса. Песни, под которые боль становится антисептиком. Губы, посиневшие от холода, который так и не может пробраться внутрь.
Черный
Опустошающая злость, смешанная с отчаянием. Невысказанная ярость, которая выливается в строчки текста, постепенно приобретающие форму. Музыка, которой хочется заполнять гнетущую пустоту внутри. Снег, бьющий прямо в лицо и укрывающий плотным одеялом грязные от смога и пыли улицы, превращая их в чистые страницы для новой истории. Желание исчезать, распадаться на атомы, растворяться и выпадать из реальности. Теплая шапка, спасающая от холода. Грязь и слякоть на черных кожаных ботинках, все еще натирающих ноги. Песни, которые отвлекают от мрачных мыслей. Стук в дверь, от которого на секунду темнеет в глазах. Вызывающая головокружение растерянность, смешанная с беспричинным страхом и приятным удивлением. Обжигающий язык и сердце черный кофе, до краев наполнивший белоснежную кружку. Черный юмор и грубые до абсурда фильмы. Желание, которое наполняет каждый сантиметр тела и страсть, вызывающая помутнение рассудка. Вещи, с грохотом летящие на пол. Боль и металлический привкус крови на языке. Слова, которых хотелось бы никогда не слышать. Пронизывающий холод, от которого не спасает даже горячий, словно адское пламя, душ. Бессердечная темнота, уже успевшая проглотить остатки дневного света. Чернильные узоры, растекающиеся по венам и страстная ненависть, заполняющая дыру внутри. Секс и смерть, которые еще никогда не были так близко.
Бирюзовый
Спокойствие, похожее на шум моря, от которого разделяют тысячи километров. Первое утро, в котором хочется утонуть. Мелодичный звон посуды и разговоры незнакомых людей в ресторане отеля. Виниловые пластинки с обложками, которые хочется коллекционировать, и книги, которые хочется листать вечно. Слова, приглушающие фантомную боль внутри. Прикосновения, от которых хочется растаять, словно этот снег, безуспешно прикидывающийся дождем. Песни, звучащие в унисон происходящему и слова, от которых губы начинают растягиваться в ухмылке, а на глубине трех тысяч километров под уровнем цинизма что-то просыпается. Кафе, в котором чувствуешь себя как дома. Хруст новых страниц потрясающей книги. Старый, словно замерший во времени кинотеатр с незатейливыми картинами маслом, развешанными по стенам. Лишенные экшена прекрасные кадры, больше напоминающие произведения искусства, чем нити, сплетающие канву фильма. Чарующая темнота кинозала и скинутые по старой привычке ботинки. Холод, который не накрывает снаружи, а словно просачивается изнутри и бросает в дрожь.
Красный
Желание, острым ножом разрезающее сердце. Строгое очарование картинных галерей и произведения искусства, которыми хочется любоваться как можно дольше. Прохладные залы, выкрашенные в цвет красного вина в запотевшем от холода бокале. Искусство вдохновения и вдохновение в искусстве. Горячие, как огонь, руки, которые не хочется отпускать. Яркие краски на фоне ослепительно-белых стен и черно-белые фотографии, в отражении которых можно увидеть гораздо больше, чем кажется. Любимая сказка, пересказанная новыми словами и образами под шелест проектора в полутемном зале. Вино, которое пьянит не сильнее, чем пожар, сжигающий изнутри. Неоновые кадры, на которые можно смотреть вечно и обжигающее ощущение от жестокости, смешанной с восхищением. Боль, от которой начинаешь чувствовать себя наркоманом и музыка, под которую хочется жить.
Different colours
made of tears
Утро, которое наступает предательски быстро — на полчаса раньше звона будильника, разбивающего, словно камень, остатки ночи на осколки. 6:24. Время застывает, перетекая, словно вода, из одной формы в другую, пока, наконец, не сталкивается с реальностью. Привкус одиночества, которое больше никогда не хочется чувствовать — слишком уж ядовито оно разливается по венам, заставляя прокручивать в голове кадры из фильмов, похожих на жизнь и жизни, так напоминающей фильм. Песни, под которые чувствуешь себя больше, чем собой. Прохладные струи воды, смывающей усталость и последние остатки сна. Кофе на застекленной веранде с видом на засыпанную нескончаемым снегом улицу. Накрывающие с головой чувства: слишком яркие, чтобы быть правдой. Саундтрек из фильма, который внезапно становится саундтреком к твоей собственной жизни. Постепенно пустеющий от раскиданных тут и там вещей номер отеля. Последний взгляд в лабиринт бесконечных отражений окон и зеркал, прощальная улыбка от портье, музыка в наушниках на полной громкости. Шаги по льду, скрытому под снегом и блуждающая улыбка на губах. Дороги, светофоры, метро, станции, пересадки… стойкое ощущение, что нужно немедленно сменить планы. Виолончель, станции, пересадки, руки, из последних сил сжимающие потяжелевший за время поездки чемодан, толпы людей, очереди, пробежка вверх по эскалатору — прочь от стоящих, словно манекены, людей. Сбившееся дыхание, боль в мышцах и синяки на руках от тяжелых сумок. Камера хранения на вокзале и неожиданно вежливые работники. Взгляд на телефон — без особых ожиданий, но со странным предчувствием. Сердце, которое начинает биться сильнее. Не самолет. Поезд, до отправления которого тридцать минут и три станции на метро. Тот самый саундтрек в наушниках, разрывающий тишину духовыми и струнными, светлая плитка на привокзальной площади, мелькающая под ногами со скоростью прокручивания кинопленки. Толпы людей, которые приходится рассекать, словно корабль, несущийся на первой космической. Самые медленные три остановки в метро и самые бесконечные коридоры переходов между станциями. Страх опоздать, мешающий посмотреть на часы, и быстрый шаг, который срывается на бег. Полусонные люди, недоуменно оборачивающиеся вслед девушке, которая как сумасшедшая мчится по мраморным коридорам метро. Эскалаторы, которые едут слишком медленно, чтобы позволить им отнять хоть минуту. Ледяной воздух улиц и несколько секунд замешательства. Тяжелые деревянные двери вокзала, толпа людей, закрывающая обзор, сумка, небрежно кинутая на ленту для досмотра и так же небрежно подхваченная одной рукой на словах «вижу тебя», раздавшихся в трубке. Еще несколько резких шагов, сокращающих расстояние и объятия, в которых хочется остаться навсегда. Время, которое никак не желает остановиться и секунды, которые растворяются, словно снег на горячей коже. Раскрасневшаяся от смущения сотрудница вокзала, прервавшая поцелуй. Последний взгляд прямо в глаза — и резкий, чеканный шаг, подавляющий все намерения обернуться. Руки, скользнувшие в черные кожаные перчатки и та самая музыка в наушниках. Капли на щеках, в которых искрятся все цвета странной радуги, в которой есть даже черный. Неторопливо открывшаяся дверь и ледяной воздух, пронизывающий сердце.
