Крупные хлопья снега накрывали Город. Она шла среди людей, среди нищих и обездоленных, среди потерянных и умирающих, среди тех, кто просил о смерти как об избавлении. Ее цель пряталась в глубине рваных одежд и пустых кошельков, истощающего голода и безжалостных болезней. Иногда она заглядывала и в другие дома - от уютных жилищ пресловутого среднего класса до просторных особняков богачей, но туда дела ее приводили нечасто. Она собирала чужую боль, появляясь в нужный момент рядом с тем, кто больше всего в этом нуждался. Она была человеком, несмотря на все прозвища, которые ей давали: от ангела смерти до сестры милосердия.
Он встретил ее однажды, в толпе. Он бросил на нее взгляд, и в тот же момент земля ушла у него из-под ног. Он почувствовал, что теряет равновесие, а она не почувствовала ничего, поскольку могла чувствовать только боль. Тем удивительнее, что он все же забрал ее домой, а она согласилась не раздумывая. Просто кивнула. Его счастью не было предела, но очень быстро ему на смену пришло разочарование. Они проводили вместе долгие пустые вечера, когда она сидела и смотрела в одну точку, словно не замечая его. Она не игнорировала его, нет. Ее губы - чувствено-мягкие, безропотно отвечали на поцелуи, а тело - на прикосновения. Она готовила ужины и завтраки, согревала его объятиями в холодные зимние вечера, смотрела с ним фильмы, которые ему нравились - таким же пустым и безжизненным взглядом, как смотрела на все остальное. Она никогда не спорила с ним, она с ним вообще практически не разговаривала - только отвечала на вопросы. Ему было не в чем ее упрекнуть, разве что в полном, обескураживающем отсутствии чувств.
Время от времени она выскальзывала из квартиры, отправляясь к тем, кто нуждался в ней больше. Он никогда не знал, во сколько она вернется и как далеко окажется на этот раз. На эти вопросы она не отвечала никогда. Таинственным образом она чувствовала, куда ей необходимо отправиться - и в момент оказывалась в любой точке Города. Забирала чужую боль и возвращалась. После этого, буквально несколько мгновений, она выглядела куда более живой, чем обычно. Ее глаза горели огнем, а в холодной улыбке словно проскальзывало нечто... завораживающее. Но вскоре огонь угасал, а последние отголоски чувств испарялись без следа. Он не оставлял надежды заставить ее почувствовать хоть что-либо, но все его попытки были тщетны.
Однажды холодным зимним вечером, спустя два года после из первой встречи, он сел в машину и поехал куда глаза глядят. Он ехал и тщательно взвешивал каждую свою мысль. Этот Город не принадлежал ему, и она была единственной вещью, которую он когда-либо любил, единственной вещью, ради которой стоило жить. Собственно, он мысленно называл ее "вещью", поскольку человека она напоминала только отдаленно. Она выглядела как человек, вела себя как человек, но полное отсутствие чувств превращало ее в нечто неодушевленное. Он хотел заставить ее чувствовать, хотел заставить ее бороться, но только сейчас понял как именно может это сделать. Конечно, он мог проиграть. Ведь все его рассчеты строились на том, что в ней осталось что-то человеческое, хотя он не был до конца уверен, была ли она человеком вообще. Но он обязан был попытаться, искренне считая, что в ней просто что-то сломалось. Что-то, что можно попросту починить.
Он ехал по пустынному городу, собирал взгляды редких прохожих и думал о своем. В конце концов он решился. Он доехал до своего любимого места в Городе: как ни странно, такое место все еще существовало на этом краю Вселенной. Это была длинная дорога, ведущая к обрыву. Там, внизу, о черные камни с яростным плеском разбивались черные волны Моря. Оно было слишком холодным, чтобы замерзнуть, а зимы - слишком теплыми, чтобы сковать эту непокорную воду льдом. Море создавало ощущение свободы. Море казалось единственным живым существом в этом Городе. Он часто приезжал сюда - стоя на краю обрыва глядел на чернильные волны под ногами. Нет, он не боялся сорваться - он был слишком мертв, чтобы умереть. Но сегодня это могло сыграть ему на руку. Он в последний раз подумал о ней и вдавил педаль газа до отказа в пол. Он мчался со скоростью света и наконец почувствовал, как колеса оторвались от земли. Мгновение ему казалось, что он летит, но уже в следующую секунду это ощущение сменилось трепетным предчувствием надвигающейся смерти.
В последний момент она очутилась рядом с ним, как это происходило всегда, когда она чувствовала сильную боль человека, который в ней нуждался. Но на этот раз все было по-другому: он не испытывал боли, только сладкое предвкушение и, возможно, страх. Секунды замерли на месте, он улыбался. Почему она была здесь? Для него этот вопрос был риторическим. Она смотрела на него, и в ее глазах был страх. Или нет, не страх - но единственная эмоция, которую она способна была испытывать. Она понимала, что теряет его, что еще миг - и ледяные волны и черные скалы разделят их навсегда. Он посмотрел на нее и спросил:
- что ты чувствуешь?
Она протянула к нему руку, и в этом прикосновении было гораздо больше, чем в тысяче предыдущих. Ее губы дрожали, когда она наконец ответила: - Кажется, мне больно.
Он улыбнулся. И ее искаженная болью ответная улыбка была последним, что он увидел в своей жизни.
