Когда мне очень плохо, я очень хорошо пишу. Любая сильная эмоция, вкручиваясь в сердце подобно штопору, заставляет мои пальцы летать по клавиатуре с бешеной скоростью, а слова… слова, послушно складываются в предложения, словно боятся, что иначе я их и вовсе забуду. Настроение: гулять по ночному
Токио, заглядывая в витрины магазинов и рассматривая людей сквозь огромные окна ресторанов. Или сидеть за столом в номере отеля, в гордом одиночестве, с музыкой в наушниках и бокалом вина в руке. Или бродить по лондонским музеям в поисках вдохновения. Или лететь на высоте 10 тысяч километров в том направлении, куда зовет сердце. Бежать, сломя голову, чтобы чувствовать себя на своем месте — самое естественное для меня состояние. Постоянно находиться в движении — это единственный способ не терять себя.
Под саундтрек Циммера «Beautiful Lie» я провожу рукой по глазам, губам и, вытянув руку, касаюсь экрана. Хочется быть Алисой и тотчас провалиться в волшебное затуманенное зазеркалье. Хочется кричать и распадаться на части просто потому, что бежать с каждым шагом становится невыносимо труднее. Бесконечные нити липкой паутиной опутывают мои ноги и руки, затягивая обратно в нечто безопасное и комфортное, от чего моментально начинает подташнивать. Хочется чувствовать, как земля уходит из-под ног, оставаясь где-то далеко внизу. Хочется бояться, рисковать, чувствовать, жить. Хочется так отчаянно, что каждому выбитому из твоего фундамента кирпичу ты даже невольно радуешься, равнодушно наблюдая, как рушится любовно выстроенный тобой карточный домик. Хочется оставить попытки удержать его, особенно ради кого-то другого, стать, наконец-то, эгоистом не на словах, а на деле. Новые империи обычно строятся на руинах предыдущих, и этот Рим давно пора снести и отстроить с нуля.
Я злюсь, и мне это нравится. Чувствовать злость — прекрасно, потому что она позволяет ярче чувствовать все остальное. Я злюсь на близких людей, любовь к которым удерживает меня на месте. Я злюсь на себя — за то, что толко времени позволяю этому продолжаться и отчаянно не хочу делать больно. Я чувствую себя хорошо, когда получается выразить это словами: стук клавиш действует как обезболивающее, превращая каждую часть меня в инструмент, созданный для того, чтобы находить эмоциям форму.
Отчего-то мой мрачноватый и депрессивный «лайф» многим нравится. Возможно потому, что я всегда находила в меланхолии вдохновения больше, чем в счастье. Счастье — вообще вещь от настроения не зависящая, счастливой я себя чувствую довольно часто и всегда — без повода. А вот творчество… это всегда что-то резкое, эмоциональное, на разрыв. Чтобы хотелось кого-нибудь пристрелить или впасть в истерику, но вместо этого ты садишься за стол, включаешь музыку, открываешь ноутбук и на время проваливаешься в сладкое оцепенение. А когда оно проходит — чувствуешь себя по-другому. Можешь с головой нырнуть в работу, отвлечься на что-нибудь или даже создать нечто прекрасное на волне только что пережитых эмоций. Пока действие этого «обезболивающего» не подойдет к концу и не потребуется новая доза.